Анна Николаевна Сурженко, динчанка, рассказывала:
«Мне было 18 лет, когда добровольно ушла на фронт. А до этого пришлось много испытать: и холод, и страшный голод 1933 года.
Когда началась война, бросила школу и пошла работать в колхоз. Считала, что не время учиться. Вместе с другими оставшимися в станице женщинами, стариками и подростками растила хлеб для Красной Армии. У мамы нас было четверо, один другого меньше, старшая среди них – я. Трудно нам приходилось, отец ушел воевать в самом начале войны. Как могли, перебивались с продуктами. Есть было почти нечего. Расквартированные немецкие солдаты ходили по домам, отбирали кур, яйца. Хлеба они не брали – у нас его просто не было. Вскоре после освобождения района я ушла добровольно на фронт.
– Почему пошла добровольцем? – Анна Николаевна надолго задумывается, – ты знаешь, это необъяснимо. Скажу о любви к Отечеству, к партии, Сталину – будет напыщенно и фальшиво. Нет, объяснить не могу. И не дурь, не дай Бог! Как-то воспитаны были по-особому. Чувства побеждали рассудок. Да и как жить спокойно, если ровесники на фронте, на передовой? Сердцу не прикажешь.
Ночью пешком добралась к рассвету до краевого военкомата, оттуда была направлена в Крым. Воевала пулеметчицей. Часть, в которой служила, в основном охраняла мосты, вокзалы, а также железные дороги и двигалась вслед за фронтом. Жили в землянках, спали на плащ-палатках, укрывшись одним краем.
Было и так, уставшие, ложились под мостом на несколько часов отдохнуть и засыпали. Утром проснешься от холода – вся в воде. Женщины выносили все тяготы походной солдатской жизни. А наш взвод в основном состоял из девушек.
Конец войны меня застал в Будапеште. На рассвете нам сообщили, что война кончилась. Все ликовали. А сколько слез радости было!»